Рифматист - Страница 70

Виды меловиков

Глава 19

Джоэл сидел в просторном зале кафедрального собора, спокойно сложив руки на спинку скамейки впереди, голову — на руки, и только в мыслях покоя не наблюдалось.

— Господь вдохнул жизнь в безжизненных, — бубнил отец Стюарт. — Безжизненные мы сейчас и нуждаемся в милости его искупления, чтобы снова обрести свет и жизнь.

Сквозь витражи, на каждом из которых отсчитывали время часы, проникал свет. В главном окне, сверкающем синем круге, были установлены самые впечатляющие часы на всем острове, с пружинами и валиками из того же цветного стекла.

В нефе собора располагались ряды скамей, разделенные по центру единственным проходом. Сверху, с высоты купола взирали на благочестивую толпу статуи двенадцати апостолов. Время от времени они двигались, обретая благодаря внутренним заводным механизмам некое подобие жизни. Жизни, подаренной безжизненными.

— Хлеб жизни, — вещал отец Стюарт, — вода жизни, сила воскресения.

Джоэл слышал все это раньше. Священникам, как он давно заметил, свойственно повторяться. В этот день уделять внимание проповеди было еще труднее, чем обычно. Казалось странным, даже тревожным, что его жизнь так тесно переплелась с важными событиями в Армедиусе. Судьба ли привела Джоэла туда, где он был? Или это воля Господа, о которой так часто говорил отец Стюарт?

Джоэл поднял голову и снова посмотрел на витражи. Изменится ли что-то для церкви, если общественное мнение обратится против рифматистов? На нескольких окнах был изображен король Грегори, Монарх в Изгнании. Его всегда окружали рифматические рисунки.

Каменные стены были покрыты переплетающимися узорами из кругов и линий. Само здание выстроили в форме креста, но место пересечения «рукавов» собора представляло собой девятиточечный круг, точки привязки которого отмечали колонны.

За людьми наблюдали апостолы, и сам Господь был символически изображен на распятии. Статуя святого да Винчи рисовала на полу перед собой круги, шестеренки и рифматические треугольники. Да Винчи причислили к лику святых и приняли в лоно Монархической Церкви, несмотря на то, а может, и именно потому, что он был противником христианства.

Даже последние ротозеи знали, как связана рифматика с Монархической Церковью. Ни один человек не обрел рифматических способностей, не согласившись предварительно пройти инициацию. Необязательно было становиться верным последователем церкви — на самом деле необязательно было даже исповедовать веру. Ты просто соглашался на инициацию, а значит, делал первый шаг к спасению души.

Мусульмане считали рифматику богохульством. Другие христианские церкви неохотно признавали, что церемония необходима, но не соглашались с тем, что это повод подгрести Монархической Церкви власть под себя. Чо-сенцы не придавали значения религиозной стороне дела и, несмотря на инициацию, оставались буддистами.

Однако нельзя отрицать, что без Монархической Церкви не было бы никакой рифматики. Этот факт позволил церкви, когда-то балансировавшей на грани исчезновения, превратиться в самую могущественную в мире. Встанет ли она на защиту рифматистов, если общественность попытается их низвергнуть?

Мать Джоэла сидела рядом, благочестиво слушая проповедь. Весь вчерашний день они переезжали обратно в мастерскую. Это не заняло много времени, вещей было мало. Но каждый раз, как Джоэл переступал порог мастерской, ему казалось, словно он на восемь лет старше и на два фута выше, чем должен быть.

Что-то клюнуло его сзади в шею. Вздрогнув, он обернулся и с удивлением обнаружил Мелоди, сидящую на скамейке за его спиной. Последний раз он видел ее на другой стороне здания.

— Он почти закончил, — прошипела она. — Ты сам его спросишь или лучше мне?

Джоэл неопределенно пожал плечами.

Через мгновение она скользнула к нему на скамейку.

— Что с тобой такое? — тихо спросила она. — Я думала, ты только об этом и мечтал.

— Так и есть, — прошептал он.

— Что-то не похоже. Ты тянул время с тех пор, как я рассказала тебе о своем плане! И ведешь себя так, будто и вовсе не хочешь пройти инициацию.

— Хочу, я просто… — Как же объяснить? — Это глупо, Мелоди, но я волнуюсь. Я так долго жил с мыслью, что упустил возможность стать рифматистом. Разве непонятно? Если все получится, но окажется, что я не избран, другой отговорки у меня не будет.

Джоэл учился, изучая схемы и защиты, шел по стопам отца. Но все это время ни разу не встал вопрос, что он мог оказаться неспособным или негодным к рифматике. Он упустил свою возможность, и на это была веская причина.

Он не растоптал надежды отца на ребенка-рифматиста. Разве можно винить Джоэла, если у него даже не было шанса?

— Ты прав, это действительно глупо, — сказала Мелоди.

— Я доведу дело до конца, — ответил Джоэл. — Просто… Мне не по себе. Вот и все.

Логики в этом не было никакой. Нельзя «винить» человека за то, что тот не рифматист. Однако логика не всегда помогала справиться с эмоциями. Джоэл был почти согласен на то, чтобы просто думать, что он, возможно, рифматист, чем выяснять, так ли это на самом деле.

Из-за Мелоди, упорно заставлявшей его попробовать еще раз, ожили все старые страхи.

Отец Стюарт закончил проповедь. Джоэл склонил голову в ритуальной молитве. Он не слишком прислушивался к тому, что говорил священник, но к тому времени, как прозвучало «аминь», принял решение. Если есть шанс стать рифматистом, он его не упустит. Не во второй раз.