— Да… — проговорил Фитч. — Похоже, ты прав. — Он потянулся к меловику и заставил его рассыпаться облачком пыли. — В само деле странно.
— Вы сказали, что на стене есть и второй рисунок? — обратился инспектор к полицейскому.
Кивнув, мужчина отвел Хардинга и Джоэла на другой конец коридора. Там была нарисована еще одна копия того же самого узора.
Джоэл обвел пальцами его контур и нахмурился.
— В чем дело, сынок? — спросил Хардинг. — Ты выглядишь обеспокоенным.
— Здесь брешь, — ответил Джоэл.
— Напал меловик?
— Нет. Узор не выглядит пострадавшим. Просто незавершенным, словно тот, кто его рисовал, торопился. — Джоэл посмотрел вдоль коридора. — Вы нашли такой же узор в доме Лилли Уайтинг. На какой он был стене?
— Это имеет значение?
— Не знаю. Но вдруг?
— Он был нарисован на внешней стене дома, — ответил Хардинг. — Той, что выходит на улицу.
— А в доме Германа?
— На его двери. Снаружи, в коридоре.
Джоэл побарабанил пальцами по стене.
— В этот раз впервые пострадал кто-то, кроме рифматистов. Четверо погибли.
Хардинг кивнул:
— Согласно отчету они, скорее всего, играли в карты на кухне для прислуги.
— Где эта кухня?
Хардинг указал на уходящие вниз ступени.
— С этой же стороны коридора, — заметил Джоэл. — Недалеко от незаконченного символа. Может быть, тут есть связь.
— Может быть. — Хардинг потер подбородок. — Ты отлично подмечаешь такие штучки, сынок. Никогда не задумывался о том, чтобы пойти в полицию?
— Я? — удивился Джоэл. Хардинг кивнул. — Ну… вообще-то, нет.
— Подумай об этом на досуге, солдат. Нам всегда пригодится наблюдательный парень вроде тебя.
Инспектор. О таком Джоэл даже не помышлял. Чем дальше, тем больше ему хотелось изучать рифматику, как и посоветовал Фитч. Но это… что ж, это был еще один хороший вариант. Ему никогда не стать рифматистом, и он давно с этим смирился, но можно заниматься и другим делом. Не менее захватывающим.
— Инспектор? — позвал Фитч. — С линией Запрета покончено. Можно заходить.
Джоэл переглянулся с Хардингом, и, вернувшись по коридору, они вместе ступили в комнату.
— Во имя Господа, — выдохнул Фитч на пороге.
Перед ним открылась маленькая прихожая, поворачивая направо, переходящая в комнату. Пол усеивали обрывки рифматических рисунков: многочисленные круги Охраны, десятки линий Запрета. Джоэл осмотрелся, поразившись количеству мела.
— Выглядит как поле боя, — заметил Хардинг в дверях. — Я уже видел такое. Конечно, не с мелом — с людьми.
— Что вы имеете в виду? — повернулся к нему Джоэл.
— Это очевидно, — пояснил инспектор. — Мальчишка сначала нарисовал круг около двери, потом заблокировал стороны линиями, чтобы его не окружили. Когда защиту прорвали, он отошел назад и нарисовал еще один круг. Армия таким же образом отступает с поля боя.
— Он знал свое дело, — сказал Джоэл. — Это очень сложные защиты.
— Верно, — подтвердил Фитч. — Я никогда не вел занятия в классе Чарльза, но наслышан о нем. Он считался бедокуром, но навыки у него были непревзойденные.
— Это объединяет трех похищенных студентов, — заметил Джоэл. — Они были лучшими рифматистами в школе.
Он сделал шаг вперед. Можно было спокойно ходить по линиям Охраны, образующим защитные круги. Линий Запрета сбоку это не касалось: попытайся миновать их, и натолкнешься на преграду.
— Пожалуйста, постарайся не наступать на мел. — Фитч вытащил бумажные свитки и приготовился скопировать остатки защитных линий. — Ничего не трогай!
Джоэл кивнул. На полу виднелось множество маленьких линий и точек, которые при ближайшем рассмотрении оказались останками уничтоженных меловиков. Инспектор Хардинг, жестом показав полицейским оставаться в коридоре, обошел Фитча и осторожно миновал прихожую, ступая след в след за Джоэлом.
— Вон там, — указал инспектор на последний круг. — Кровь.
Он был прав. Всего несколько капель, как и на остальных местах преступлений. Обогнув защиту, Джоэл опустился на корточки и тихонько присвистнул.
— В чем дело? — спросил Хардинг.
— Защита Шоаффа. Девятиточечная. Он и ее нарисовал верно.
Джоэл потянулся за клочком бумаги, лежащим около круга. На нем была изображена защита Шоаффа.
Он протянул бумажку инспектору.
— Шпаргалка. Девятиточечную защиту трудно начертить даже по образцу.
— Бедняга, — посочувствовал Хардинг и, проявив уважение, снял круглую полицейскую шляпу и засунул ее под мышку. Затем, обернувшись, окинул взглядом ряд из семи кругов. — Пыль побери, он сражался как настоящий солдат.
Кивнув, Джоэл посмотрел на пятна крови. Снова куда-то подевалось тело. Как и раньше. Все считали, что студентов похитили, но…
— Как они вытащили его наружу? — Реплика Джоэла привлекла всеобщее внимание. — Нам пришлось пробиться через линию Запрета у входа. Если рифматистов похищают, то как вытащили Чарльза из комнаты?
— Должно быть, линию перерисовали, — ответил Хардинг, почесав подбородок. — Но в ней есть бреши, словно она подверглась нападению. Получается, ее перерисовали, а затем снова атаковали? Но зачем? Чтобы скрыть похищение мальчика? К чему такие предосторожности? Мы бы и так об этом узнали.